Невеста врага - Констанс О`Бэньон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я знаю, что причиняю вам немало неприятностей. Он осушил очередной бокал и только после этого взглянул на нее.
— Ничего, скоро вы исчезнете из моей жизни. Уедете к своему драгоценному Йену, хотя одному Богу известно, что вы в нем нашли.
— Скажите, Уоррик, вы приехали тогда на яхту только из-за ребенка?
Он забрал у нее свечу и поставил на стол, после чего отошел к окну и поманил Арриан к себе.
— Скажите, Арриан, что вы здесь видите?
Окна ее бывшей спальни выходили на море, по эту же сторону замка, сколько хватал глаз, простирались холмы и долины. Уоррик стоял сзади, его дыхание жгло ее щеку.
— Я вижу сказочный ландшафт, теряющийся в ночной мгле… Впрочем, вы, вероятно, ждете от меня иного ответа. Наверное, я должна сказать, что вижу только земли Драммондов?
— Вы необыкновенно догадливы, Арриан. — Он развернул ее лицом к себе. — А теперь кого вы видите?
— Вождя Драммондов.
— Вот именно. А вы любите вождя Макайворсов. В минуту слабости я позабыл, что вы с ними в родстве, и привез вас сюда… Не надо было этого делать.
Жестокие слова хлестнули Арриан больнее кнута, и она упрямо вскинула голову.
— Вам некого в этом винить, Уоррик. Вы сами ворвались к нам на яхту и предъявили моему отцу права на меня.
— У меня не оставалось выбора. Я должен был дать ребенку свое имя… Я многим обязан вам и вашей семье, ведь вы спасли меня от королевского суда, а он вряд ли был бы ко мне благосклонен. Знаете, как горько быть в долгу у своих врагов, Арриан?
— Никаких врагов здесь нет, Уоррик. Есть только женщина, совершившая большую глупость. Я ведь надеялась, что мы с вами сможем хотя бы остаться друзьями… Увы, я ошибалась. Но зачем вы просили меня вернуться, зачем притворялись, будто мечтаете стать отцом?
Он раздраженно отвернулся к окну.
— Не хотел, чтобы ваш возлюбленный Йен растил ребенка, в котором течет кровь Драммондов.
— Ваша кровь, — поправила она, но он не слушал ее.
— Только представьте, как у нас родится мальчик и как тогда я буду смотреть в глаза своим людям. «Вот, — скажу им, — ваш будущий вождь. Вы не смотрите, что в нем течет кровь Макайворсов…»
Арриан молча глядела ему в спину. Наконец, овладев собою, она развернулась и пошла к себе в комнату. С нее было довольно.
Однако она не успела дойти до своей двери: Уоррик догнал ее и схватил за руку.
— Нет, постойте! Я хочу вам еще кое-что сказать.
— Вы уже достаточно сказали! Думаете, что, делая больно мне, вы тем самым наносите удар Йену?
— Нет, милорд. Ваша месть как обоюдоострый клинок, и второе его лезвие обращено к вам.
Он рывком притянул Арриан к себе и приподнял ее подбородок.
— Когда я дотрагиваюсь до вас, вы думаете о нем, да? Знаю, что о нем… А хуже всего то, что даже теперь я хочу вас. — На миг он зажмурился. — О, если бы можно было стереть проклятый образ из вашей памяти! Возможно, это положило бы конец моим страданиям.
— Вы сами создаете себе страдания, Уоррик, и никто, кроме вас, не сможет вас от них избавить. Он с силой прижал ее к себе.
— Нет, я заставлю вас позабыть Йена Макайворса!
Губы его хищно впились в ее рот, и она почувствовала тяжелый дух бренди. Это был поцелуй насилия, а не любви, и Арриан отчаянно пыталась высвободиться, но он только крепче обхватывал ее голову руками…
Он так резко ее отпустил, что от неожиданности она не удержалась на ногах и упала на стоявший сзади стул.
— Простите. — Уоррик тряхнул головой, словно пытаясь избавиться от наваждения. — Я не хотел вам больше навязываться.
— Простить? Я уже многое вам прощала, но того, что вы сказали мне сегодня, я не забуду никогда. У вас нет сердца, Уоррик, и лучше бы мы с вами вовсе не встречались!
С этими словами она бросилась в свою комнату и захлопнула за собою дверь. Сама того не желая, она все еще ждала, не послышатся ли сзади шаги Уоррика, но в гостиной было тихо.
Она решительно подошла к дорожному сундуку, откинула крышку и начала рыться в своих вещах. Наконец она отыскала свою голубую амазонку для торжественных выездов и, не зажигая света, начала одеваться. Она чувствовала себя скорее сердитой, чем оскорбленной, и ей нужно было поскорее что-нибудь сделать, чтобы привести в порядок расстроенные чувства.
Во дворе замка ей никто не встретился, зато на конюшне она нашла Тэма, который ссыпал в мешки овес для лошадей.
При виде жены хозяина, входящей в конюшню в столь неурочное время, Тэм остолбенел.
— Вы чего-нибудь хотите, миледи? — наконец выдавил из себя он.
— Да, Тэм. Оседлай мне лошадь. Я хочу прокатиться верхом.
То, что она собиралась на прогулку посреди ночи, притом в полном одиночестве, показалось Тэму довольно странным, однако его дело было подчиняться, а не спрашивать, и он проворно выполнил поручение.
— По-моему, вот-вот пойдет дождь, — заметил он, видимо, надеясь ее остановить, но Арриан лишь улыбнулась.
Тэм молча помог ей забраться в седло и смотрел вслед, пока искры, высекаемые подковами о камни, не погасли в ночи.
Уоррик видел из окна, как Арриан стремительно вышла во двор, но не двинулся с места. Лишь когда она верхом на лошади выехала из конюшни, он, чертыхнувшись сквозь зубы, бросился вниз.
— Тэм, седлай Тайтуса, да поживее, — рявкнул он, подбегая к конюшне.
Сразу же за воротами Арриан пустила лошадь галопом. Ей было все равно, куда ехать в этой беззвездной и безлунной ночи. Она двигалась сквозь непроглядную тьму, и сердце ее разрывалось, казалось, на тысячи кусочков. Ни одно слово, сказанное Уор-риком сегодня, не желало улетучиваться из ее памяти. Как она могла совершить такую глупость и вернуться в Айронуорт? Ведь отец предупреждал ее, она же настояла на своем…
Решив, что у моря будет слишком холодно, она повернула лошадь в сторону холмов.
Она уже пересекла ручей и выехала на крутой каменистый склон, когда неожиданный порыв ветра швырнул ей в лицо первые капли дождя. Она не остановилась, а когда за ее спиной послышался стук копыт, еще решительнее сжала поводья, ни секунды не сомневаясь, что это Уоррик. Разгоряченная лошадь легко вынесла ее на середину холма. Желание уйти от погони было так велико, что она не заметила нависшего над дорогой выступа. Уоррик предостерегающе крикнул, но было уже поздно.
Когда прямо перед ней замаячило что-то темное, Арриан натянула поводья. Лошадь стала как вкопанная, но сама всадница вылетела из седла и, сильно ударившись о скалу, упала в грязь.
В первую секунду она попыталась подняться, но, вскрикнув от боли, снова осела на землю.
— Глупышка! — Подоспевший Уоррик уже ощупывал ее, проверяя, нет ли переломов. — Так ведь можно совсем убиться!
— Мне все равно, — морщась, простонала она, и в этот момент ее тело пронзила новая боль. — Но мой ребенок! — Дыхание Арриан сделалось вдруг прерывистым. — Он может погибнуть!